Я выбрал замороженную пасту, срок годности которой, похоже, истек еще в середине июля. Поставил ее в микроволновую печь на две минуты.
Я все еще ковырялся в еде, когда Ханна написала.
Аврора. Улица Сиенна, 9900 . У нас политика открытых дверей. За исключением сегодняшнего дня, старая школьная подруга тащит меня с собой. Я возьму с собой телефон. Так рада быть дома!
Я сразу же позвонил ей.
— Хэй! — ответила она, было слышно собаку, лающую на заднем плане и разговаривающих людей. — Боже, я...
— Что, черт возьми, ты сделала, — я зарычал. — Я не... не могу поверить, что ты написала мне свой адрес. Ты что, сдурела?
— Ох, не начинай. Сегодня вечером мне плевать на твое плохое настроение. Я гнала, как ненормальная, чтобы поскорее оказаться дома и ты, мистер Брюзга, не будешь строить меня по струнке. Давай.
— Ханна, — мой голос дрожал от гнева. — Ты даже не знаешь меня.
— Да, это ты говорил более чем один раз. И это, заметь, не из-за того, что я недостаточно пыталась.
— Это не имеет значения. Я могу быть кем угодно. Пожалуйста, не давай незнакомым людям из Интернета свой адрес. Такое поведение приведет к ужасным последствиям, которые вскоре могут произойти. Ты хоть представляешь, как это тревожит меня?
— Кажется, я начинаю понимать, — она зевнула мне в ухо.
Ох уж, этот маленький дьявол.
— К счастью для тебя, я не психопат, но я...
— Да ладно Мэтт. Я согласна с тобой. Я торжественно клянусь, что в будущем, больше никогда не дам свой адрес случайному незнакомцу из Интернета, etcetera etcetera. (Примеч. С французского языка «и так далее, и прочее»). Но это моя жизнь, которой я рискую или что бы там ни делала. И я не даю свой адрес какому-нибудь случайному извращенцу, ладно? Я дала его тебе. Я хочу встретиться с тобой.
Я прошел в гостиную и смотрел на свой эскиз Ханны. Каждый раз, когда она произносит моё имя, непонятное удовольствие распространяется по мне.
Боже, Мэтт... Я чувствую, как сильно промокла.
По сравнению с глазами, которые я помнил по фотографии Ханны, глаза на моем эскизе были безжизненными. Я мог бы встретиться с ней. Я мог бы встретиться с теми тёмными озорными глазами.
Я взглянул на фотографию в рамке на стене — лицо Бетани и моё, были рядом, бок о бок, у нас обоих была широкая улыбка на фоне Майами-Бич.
Бетани. Моя девушка.
— Ты хочешь встретиться, — повторил я, испытывая невероятную тяжесть этих слов.
Я никогда не чувствовал такой тоски. Моё тело отреагировало на идею Ханны быть рядом со мной. Моя душа перелистывала фантазии в моей голове.
— Да, — сказала Ханна, — я хочу встретиться с тобой. Эта мысль заставляет меня чертовски нервничать, но я действительно хочу встретиться.
— Но не сегодня вечером.
— Эмм, к сожалению, нет. Сомневаюсь, что ты захочешь встретиться с моим другом из средней школы.
— Парень, друг?
— Да, Мэтт. Парень, друг. Друг-парень. Даже не думай об этом.
— У меня и не было никаких мыслей, — пробормотал я, — но они могут прийти. Где вы будете?
— Я не знаю. Может, в баре посидим. Я в данный момент безработная, так что он платит.
— Здорово.
Настроение у меня быстро ухудшилось. Ханна собиралась в бар с каким-то заплесневелым старым школьным другом. Учитывая то, что она рассказывала мне о своей юности, я знал, что ее школьные приятели точно не были молодыми учёными. В основном геймеры и недоумки.
— Попробуй своим голосом немного осчастливить меня.
Я сделал небольшой вдох. Ханна хихикнула. К черту внутренний голос. Почему она идет с каким-то хреном-в-мешке сегодня вечером? Почему вместо этого она не хотела тяжело дышать и стонать по телефону со мной, пока я не кончу? Мне нужно было кончить. С ней. Боже, мне это нужно.
— Знаешь, а ты милый, — сказала она.
— Я предпочитаю красивый. И да, я знаю это.
— Ха! И еще такой выскочка.
Кто-то на заднем плане нетерпеливо окликнул Ханну по имени.
— И это я тоже знаю. Тебя зовут.
— Тьфу, я слышу. Как видно, чтобы привлечь внимание в этом доме, надо уехать отсюда на целых пять лет. Как бы там ни было. Хм… — Ханна поднесла трубку телефона поближе и понизив голос. — Я напишу... я напишу сообщение, когда вернусь домой, ладно? Мы можем поболтать ещё, если ты хочешь.
— Мм.
— И я... одета в голубые атласные стринги, — прошептала она.
Я выдохнул и закрыл глаза. Мой мир замедлился.
— Хорошо, — сказал я и повесил трубку.
Ханна
ПОСЛЕ КРАТКОГО разговора с Мэттом, последнее место, где я хотела бы находиться, так это в «Партии 49» с Эваном Рексэром.
Не поймите меня неправильно, «Партия» была небольшим хип-баром, и мне нравился его стиль со ссылкой на Пинчона (Примеч. То́мас Ра́гглз Пи́нчон-мла́дший — американский писатель, один из основоположников «школы чёрного юмора», ведущий представитель постмодернистской литературы второй половины XX века), но после того, как Эвану принесли пиво, стало очевидно, что Мэтт был прав — у Эвана были свои мысли по поводу сегодняшнего вечера.
Он продолжал класть свою веснушчатую руку на мои плечи, сжимая их, и «случайно» задевая мою грудь. Грубо. Мне бы это не понравилось, даже если бы Эван был красивым. У него был лишний вес и грязная потрепанная борода, что напомнило мне о лишних волосах на теле Мика.
Я написала Мэтту сообщение.
Я неохотно признаю поражение... в этот раз. Друг-идиот лезет ко мне.